АРТ-ХАУЗ

АРТ-ХАУЗ

(пьеса в одном действии, комедия, авторский продукт)

Соловьева Мария

Действующие лица:

Дарья — продюсер

Алик – режиссер

Гений — тщедушный и волосатый субъект

Санек – толстый, «круглый», голодный

Зинка (он) – долговязый, костлявый, угловатый

Алла – большая прима

Стефан – гламурная мечта всех старшеклассниц

Помрежка – идеальная секретарша

Спонсор, Феликсат Феликсатыч – сытое быдло

Лето. Сквер, крыльцо с разбитыми ступеньками — служебный вход киностудии.

Алик и Зинка курят.

Алик: Зинка, подвинься!

Откуда не возьмись – Дарья, подлетает к Алику.

Дарья: Зинка! Вечно ты под ногами!.. Алик, идея!

Алик: Да ну?

Дарья: Ну да! Сногсшибательная! Снимаем!

Алик: Что именно?

Дарья: Комедию!

Алик: Какую еще комедию?

Дарья: Веселую!

Алик: Дарья! Я – тонкая творческая субстанция! Ты хочешь, чтоб я расплёскивал себя на развлекушечку?

Дарья: Алик! Ты не чувствуешь конъюнктуры! (водит руками, как будто колдует, произносит слова медленно, нараспев, гипнотизирующим голосом) Почувствуй конъюнктуру! Почувствуй конъюнктуру! Производство, продукт, бюджет…

Алик: (как загипнотизированный) Ааа.. Ну это будет так:….

Дарья:  Нет! Подожди, ничего не говори. У нас будет сценарий!

Алик: Ого? Что-то новенькое?

Появляется Гений с толстой рукописью в руках.

Дарья: Алик, знакомься, пришел сценарий!

Алик: Ммм! Сразу видно: чрезвычайно творческая личность!

Гений: Гений (подает Алику руку)

Алик: (пожимая руку, шипит Дарье в ухо) Дарьрьрья! Ты зачем ему это рассказала?

Дарья: Я ему про тебя ничего не говорила. Это его творческий псевдоним.

Гений: (закатывает глаза и вдохновенно «поет») Это трагическая история о блуждающих душах, выведенная в аллитерацию на примере трех молекул Н2О, кипящих в чайнике…

Алик: Пардон, Н2О – это соль?

Гений: (уничтожает Алика взглядом) Н2О – это вода…

Алик: Тогда где нужно смеяться?

Дарья: Алик! Сосредоточься!

Гений: … Молекула-девушка, прекрасная молекула Марфа, словно цветок! Она любила другую молекулу Тимофея. Такую чудовищно талантливую, импозантную молекулу! (В этом месте Гений слегка смущается, краснеет) И эта другая молекула любила ее в ответ. Ооо! Как они любили друг друга!..
Алик: Ага! Вот здесь мы и будем смеяться!

Дарья: Алик! Сконцентрируйся!

Гений: Ну это не вошло в сценарий… Но потом вдруг Марфа заблудилась…

Алик: В чайнике?

Дарья: Алик, ты невозможен!

Алик: Я?

Гений: В синекдохическом смысле — да! Заблудилась! И связалась, О НЕСЧАСТНАЯ!, связалась с другой молекулой — Жоржиком! Подлецом и невежей! Он обещал ей воздушные замки и золотые горы… И они полетелиии…

Гений закидывает голову, впадает в транс. Алик приводит его в чувство, похлапывая.

Алик: Я заинтригован…

Гений: Он улетел! А она! Она ударилась о ручку чайника и прилипла к ней!

Алик: Потрясающе!

Гений снова в трансе.

Алик: (листая рукопись Гения) Даш! Всё лучше, чем всегда! Но у меня два вопроса: Что такое аллитерация? И где смеяться?

Дарья: Алик! Я читала! Я тебе говорю: это – комедия! Умрешь!

Алик смотрит недоверчиво на Гения.

Алик: На счет комедии – не знаю, а вот «Умрешь» — это уже ближе.

Появляется Помрежка, встает рядом с Аликом, зачарованно на него смотрит, конспектирует каждое его слово.

Алик: Значит смотри: молекулы должны быть темно-синие, как выражение глубины трагизма. И вот они кипят, кипят, бурлят, выплескиваются… а тут подходит мальчик и выливает все это в раковину… А? Шедеврально!

Дарья: Подожди! Надо решить с оператором.

Алик: Санек!

Дарья: Неет! Он все время ест! У нас не хватит на него бюджета!

Санек, в шортах и майке, пробегает мимо.

Алик: Он теперь на диете! Физкультурой занимается. Бегает по утрам.

Снова выбегает Санек, начинает делать зарядку.

Дарья: О Боже! (крестится на отжимающегося Санька) …Ладно, пусть будет Санек.

Санек заканчивает свою зарядку, вытирается полотенцем, раскидывает пикничок, плотно завтракает.

У Алика звонит мобильник. Затем звонит мобильник у Помрежки. Алик достает мобильник, прикладывает его к уху. Помрежка с опозданием повторяет тоже самое.

Алик: (в трубку) Я в запуске! (убирает телефон в карман)

Помрежка: (в свою трубку) Я тоже! (тоже убирает телефон)

Дарья: (Алику) Еще! Артисты?

Появляется Алла в темно-синем платье-балахоне в стиле Пугачевой. Она «плывет» вдоль рампы.

Одновременно с другой стороны возникает Стефан, он в позе мечтающего Наполеона замирает в углу, ждет, пока на него обратят внимание.

Алик: Так вот в чем фишка! Молекул будут играть артисты!

Дарья: Героиня – Алка?

Алик: Да… Алла – широкая натура… (Алле, вдохновенно) плывет як лебедь по гудрону! Аллааа! Да!..

Дарья: Герой, ммм, наверно, тогда Степка, да?

Алик: Что изменится, если я скажу: «нет»?

Дарья: Отлично! Утверждено!

Алик: А Жоржик?

Дарья: Мы его сокращаем.

Алик: В тебе есть доля разума, вопреки всем ожиданиям. Может и чайник сократим за компанию?

Санек: Кстати, о натуре! Предлагаю Гималаи!

Дарья: Что ты мне предлагаешь?

Санек: Предлагаю ехать на съемки в Гималаи. Их острые вершины устремлены вверх. И на них клубятся белые облака. Будет несложно создать аллюзию кипящего чайника.

Дарья: Сань, у нас малобюджетное кино.

Санек: Ну тогда можно Анды?… Кордильеры? Тибет?

Дарья: Снимать будешь на фотоаппарат.

Алик: А я не против.

Стефан: Аллу подвесим на тросе за вертолет. И она будет лететь, развиваясь на ветру… А я буду стоять на самой вершине, с разбитой бровью, с обожженными волосами, в расстегнутой рубашке, с запекшейся кровью на губах… (разрывает на себе рубашку) … и буду кричать: Ааааалла, моя Аллааааа…

Алик: Не Алла, а Марфа.

Стефан: Аааарфа, моя милая Ааарфа! не оставляй меня в такой час!..

Помрежка: Целый месяц на Тибете!

Дарья: Глаза узкими не станут?

Алла: Даш, ты только представь! Это же не съемки, это просто удовольствие какое-то!

Дарья: Так вот, чтоб съемки были не удовольствием, а работой, мы будем снимать на кухне общежития ПТУ №17, специальность «оператор ПК».

Общий энтузиазм заметно падает. Звучит гул разочарования.

Дарья: А чем вам не нравится ПТУ №17? Кухня большая, просторная: две раковины, четыре электрических плитки, пол выложен кафелем! Мечта домохозяйки! Я уже обо всем договорилась.

Зинка: (сам с собой) Главное, что пол кафельный.

Все оборачиваются на Зинку.

Алик: Он все-таки разговаривает?

Алла: Нет, я не смогу играть в такой обстановке!

Дарья: В какой? В которой Зинка разговаривает? Так мы его заткнем! Без вопросов.

Алла: Я не смогу играть в обстановке кафельного пола!

Дарья: Я постелю тебе палас из ярко-красных роз!

Стефан: Я тоже не вижу себя на кафельном полу.

Дарья: Я постелю тебе матрас, ты будешь как матрос.

Стефан: Ну это не разговор!

Внезапно Гений выходит из транса, «впивается» в локоть Алика.

Гений: Поймите! Это положит начало новому еще невиданному ранее направлению в мировом искусстве. «Генизм!» — будет ему имя!

Алик: От слова «гены», а главное есть некоторая связь: гены-молекулы-бактерии… (подает Гению пустой стакан) Сходи за водичкой.

Гений, взяв стакан, послушно уходит. Помрежка подает другой стакан с водой Алику.

Алик: (Помрежке) О! Благодарю! (предлагает стакан Дарье, она отказывается) Ну, ладно, ребят! Что вы, в самом деле! Кухня так кухня! В этом есть даже некоторая… пикантность…

Алла: Анна Ахматова, когда писала стихи, надевала вечернее платье и туфли, чтоб музу приманивать!

Алик: Аллочка! Вы так прекрасны, что не нуждаетесь в подобных атрибутах. Все музы в округе так и липнут к вам! (прижимается к Алле, демонстрируя, как именно музы к ней липнут)

Дарья: Не знаю, что там делала ваша Алла Хохлатова! Я сама себе муза! И готова быть вашей музой, если хотите, без всяких там туфель и платьев.

Стефан: (соблазняюще) Дарья Николавна! Но вы поймите, зрителю нужен секс!

Алик: И ты готов его предоставить полуторомиллионной аудитории?

Стефан: (Алику, снисходительно) Лялик, крошка!

Алик шарахается от Стефана, предлагает ему все тот же неприкаянный стакан с водой.

Алик: (излишне подобострастно) Слушаюс вас, Стефанус, и внимаюс вашим речамус!

Стефан: Ты можешь не предоставлять его никому (залпом выпивает всю воду из стакана), но пообещать – обязан!

Алик: Я привык выполнять свои обещания… наверно, это неправильно…

Дарья: Степочка, ты мой кумир, ты мой Пегас! Ну, скажи мне, какая тебе разница, где обещать? Здесь или на кухне?

Стефан: Как какая? Или здесь? Или на кухне? Чувствуешь разницу?

Дарья: Ок! Тогда снимаем здесь! (сама себе) В любом случае, место действия – гипотетический чайник. Не все ли равно… (Алику) Снимайте тогда сцену ухода Марфы. Я пошла искать спонсора – вы же с меня потом еще и зарплату потребуете.

Дарья уходит.

Алик: Так! Я пойду искать вдохновение! Вы тут пока готовьтесь. Я найду вдохновение, приду, начнем снимать.

Алик уходит. Помрежка, как заколдованная, за ним.

Санек: Настраивайтесь. У меня обед.

Санек уходит.

Зинка поднимается, начинает не спеша ставить штативы, софиты и прочее.

Стефан: «Нет любви к жизни без отчаяния в ней» — сказал Альбер Камю.

Алла: И кто еще что там сказал?

Стефан: Платон сказал: «Смерть – не самое худшее, что может случиться с человеком»…

Алла: Стёпик – Яндекс, что такого? Ну и мне яндить охота. Яндыкснула и молчу, ничего я не хочу…

Стефан: Алла! Тебе безумно повезло, что рядом есть я!

Алла: Еще бы! Иначе бы я бы никогда не узнала, что Камю сказал Платону!

Стефан: Любовь и Эго противоположны.

Алла: Это ты про нас с тобой? А я думала, что у нас любоф!

Стефан: Любовь и смерть — одно и то же, так как Эго избегает обеих.

Алла: И за что же это одному какому-то «Эго» столько талантов! И артист он, и философ, и психоаналитик — тоже он!

Стефан: (слегка кланяется, принимая похвалы) Любовь обнаруживает себя лишь в том случае, когда смерть присутствует рядом. Все другие случаи могут быть названы другими определениями – вожделение, страсть, обладание, нежность, ласка, либидо, забота, влечение, уважение, почитание,…

Алла: Ты, вообще, о чем сейчас?

Стефан: … и всякий прочий словесный хлам!

Алла: (с издевкой) Стёпик? А ты меня любишь?

Стефан: А что есть «любовь»?

Алла: Я могу обеспечить тебе близость смерти, если хочешь…

Стефан: Любовь, даже в словах у Павла, выше всех категорий.

Алла: (с вызовом) Понятно! Значит, я для тебя «прочий словесный хлам»! (как на сцене большого театра) Что остается мне, бедной?.. Религия! В монастырь! Найду утешение в вере!

Стефан: Вера — надежда в прошлом. Надежда – это, соответственно, незрелая вера.

Алла падает на колени, начинает неистово, беззвучно молиться, воздевая руки к небу, потом падает на пол, громко, эффектно рыдает.

Алла: (сквозь рыдания) Пресвятая дева! Пойми и прости грехи мои! Да увидишь ты, как стремлюсь я к вере праведной, и выше ее стремлюсь: чрез веру к истине…

Стефан: (нерешительно) Но всё, что выше, – ближе к небытию, к смерти.

Алла: Всё выше и выше лечу я в поисках откровения души моей. Ведь любовь – это близость смерти! Туда, в высь! К смерти! В могилу!

Стефан: (совсем оторопев) Чем ближе момент умирания, чем он ощутимее, тем ярче горит пламя.

Алла: Сгореть! В неистовом пламени любви! Сгореть! – вот высшая сладость веры! Сгореть! – и превратиться в прах и пепел! И только зола и тлеющие головешки будут напоминать обо мне потомкам…

Алла перестает «молиться», заливисто хохочет.

Стефан: (многозначительно) Тлеющие головни и зола – единственное доказательство, что любовь случилась. Что она была.

Алла: (продолжая хохотать) Другими словами, если хочешь жить вечно, не люби? … Ну, методом от противного… А, вообще, я не завидую вашей возлюбленной, друг мой! Проснуться утром после бурной ночи в куче золы в обнимку с головней!.. Что может быть более веским доказательством, что любовь была!.. (хохочет) Что любовь случилась!

Стефан: А что, собственно, возбудило такую… бурную реакцию?

Алла: (успокаиваясь) Да ничего, собственно, не возбуждало никакой реакции. Так просто… Всплеск моей артистической натуры!

Появляется Санек, сытый и довольный, оглядывается, заваливается в углу на бок и мгновенно засыпает.

Стефан: Как писал Товстоногов, актер состоит из трех пекторалей…

Алла: Да что ты? Прям так он и писал?

Стефан: Как?

Алла: (по слогам) Пек-та-ра-лей?

Стефан: Само собой! Так я продолжу: актер из трех пекторалей… …первое – это, конечно же, остроумие….

Алла: Знаешь, что писал ему на это Джорджо Стрелер?

Стефан: А что?.. Он писал?

Алла: Эх ты! Актер из трех пекторалей! Он не только писал, он еще и ставил! (подает ему цинковое ведро) …сходи за водичкой, а?

Стефан, берет ведро и, еще что-то буркнув напоследок, уходит.

Влетает воодушевленная Дарья.

Дарья: А где все? Почему не работаем?

Алла: (невозмутимо) Я работаю! Погружаюсь в обстоятельства!

Дарья: Куда погружаешься?

Алла: В предлагаемые обстоятельства!

Дарья: (с благоговением) А! А почему тебя никто не снимает?

Алла: А никого больше нет.

Дарья: А где все?

Алла: Ну, вон там в углу только Саня, свернулся хомячиком, не шевелится.

Дарья: С минуты на минуту должен приехать спонсор, чтобы лицезреть съемочный процесс! А он в углу хомячиком? Не шевелится?

Дарья расталкивает Санька.

Дарья: Эй! Ты живой?

Санек мычит.

Дарья: (Саньку) Что тут происходит? Где все?

Санек: Я страдаю…

Дарья: Чего?

Санек: …с голоду.

Появляются Алик, Помрежка, Стефан. В руках у них огромные бумажные пакеты с попкорном. У Стефана на руке висит цинковое ведро, тоже с попкорном.

Дарья: (в ужасе Алику) Ты с ума сошел! У нас и так полный перерасход!

Алик: Но когда он голодный, то лежит в углу и мычит!

Дарья: Мешок картошки ему купи!… (сама себе) Таак! Я спокойна! Я не собираюсь нервничать! Я мамонт! Я Сфинкс! Я спокойна!… (делает глубокий выдох, заставляет себя улыбнуться, продолжает подчеркнуто ласковым тоном) Алик, а какую сцену мы снимаем?

Все бросают пакеты с попкорном и начинают чем-то озабоченно заниматься.

Алик: (на ходу) Все ту же…

Дарья: (забыв, что она мамонт) Что??? Три недели назад вы начинали выставлять свет! Две недели назад вы искали решение! Неделю назад вы были в творческом поиске! Что на этот раз?..

Алик: (неуверенно) Вырабатываем энергию заблуждения…

Санек: (торжественно) Мы готовы!

Дарья: Все! Снимаем здесь и прямо сейчас!

Алик: Не выйдет! Здесь должно быть «солнечное утро».

Дарья: Значит, сейчас здесь будет «солнечное утро»! Сань! Даешь пролетариату «солнечное утро»?

Санек: …эм… да… всегда готов… Нужны зеркала! Будем пускать солнечных зайчиков!

Алик: У кого есть зеркала?

Помрежка: У меня! (самоотверженно протягивает свою пудреницу)

Санек: Неее… Ну, это что? Это че?

Дарья: В вестибюле есть трельяж!

Санек: Вперед! Возьмем трельяж на абордаж!

Санек, Зинка, Алик (а за ним и Помрежка) уходят брать трельяж на абордаж.

И тут появляется Спонсор.

Дарья: (с придыханием) Феликсат Феликсатыч!

Спонсор: Дашунь! Здаров! Как делишки?

Дарья: Хорошо! Спасибо, Феликсат Фели…

Спонсор: Дашунь, ты чё? Феликсат… Феликсатыч… Мне так сразу боднуться хочется как-то. Мы ж с тобой свои люди! Нууу! Давай просто – Феля!

Алик (рядом с ним Помрежка), Зинка и Санек вносят «покоренный» трельяж, устанавливают его на съемочной площадке.

Помрежка, увидев Спонсора, теряет всякий интерес к Алику, подходит к Спонсору, смотрит на него зачарованно, не отрываясь, конспектирует каждое его слово.

Дарья: (нервно хихикая) Феля… Ну, вот! Мы сейчас как раз снимаем кульминационную сцену…

Спонсор: Куль…? ку…?

Дарья: Ну, основную, самую главную… Вот! Феликстанька… Феля… если хочешь посмотреть…

Помрежка уже ставит стул для Спонсора, подает ему чашечку кофе.

Спонсор усаживается, смотрит на всех, как будто он в театре.

Помрежка пристраивается рядом со Спонсором, не сводит с него глаз.

Алик: (с деловым видом) Напоминаю: Стеша признается Алле в любви, эта сцена должна быть быстрой, порывистой…

Санек: Зинка! Сильнее маши дверцами от зеркала, чтоб больше зайчиков было! Энергичнее надо существовать! Энергичнее!

Алик: Алла! Больше страсти, огня! Больше! Алла!

Санек: Энергичнее!

Дарья: (в порыве ревности к Стеше) Алла! Понимаешь, любимый человек наконец объясняется тебе в любви, и ты вся сжалась и не можешь даже вздохнуть. Представь, что ты… весло! Ты весло!

Алик: Кто здесь главный? Ты или я?

Санек: Ну, если вспомнить Тарковского, то он говорил: «Главное в кино – хороший оператор».

Спонсор: (многозначительно) Кхэ-кхэ…

Голос из ниоткуда: СЦЕНАААРИЙ!

Врывается обладатель голоса – Гений со стаканом воды в вытянутой руке, как с неба упал.

Гений: Это эротическая сцена! Это момент наивысшего напряжения чувств! Это миг длиной в бесконечность…

Дарья: Какая бесконечность? У меня по смете 34 секунды!

Помрежка приносит Спонсору кастрюльку с супом, завязывает ему на груди салфетку. Спонсор, наблюдая за происходящим, наворачивает суп из кастрюли. Помрежка в это время массирует ему плечи.

Санек: Ну, все! Снимаем, короче.

Алик: Итак, Алла! Больше страсти!

Гений: Стефан! Напрягите чувства!

Санек: Зайчиков давай! Зайчиков!

Дарья: Алла! Ты весло! Помни! Ты весло!

Помрежка: Ой! Блестит!

Зинка осыпает артистов снегопадом пудры.

Дарья: Теперь хорошо!

Алик: Никто не двигается, внимание… Камера…

Помрежка: Ой! Блестит!

Алла: (задыхаясь от пудры) Но это невозможно.

Зинка: Стена блестит! (трет стену мылом).

Алик: Ну! Камера…

Санек: Так, стоп! Ну, кто там в зеркале маячит? Гений? Ты, что ли?

Дарья: Да нет! Он в трансе!

Алик: Камера, мотор…

Санек: (машет рукой) О! Да мы все там! Надо подвинуть зеркало и переставить свет…

Дарья: Еще три недели?!?.. Ну уж нет, просто убираем зеркало из кадра!

Убирают зеркало.

Помрежка: Ой! Блестит!

Помрежка вытирает подбородок и щеки Спонсора, облитые супом.

У Спонсора звонит телефон, он достает его прикладывает к уху. У Помрежки тоже звонит телефон, она достает его, прикладывает к уху.

Спонсор: (в трубку, смакуя каждый звук) Я на совещании!

Помрежка: Я тоже!

Алик: Алла, поведи вот так рукой вдоль шеи… Да! И когда Стеша скажет: «я понял» сделай так: А-аах! (Алик показывает, как именно Алле нужно вздохнуть)

Дарья: Но главное, Алла: ты — …

Алик: (Дарье) Сама ты весло! (Алле) Вот так, да? А-аааах!!! (еще раз изображает еще более сладострастный выдох)

Дарья: (Алле) Ты вафля!

Алик: Репетируем!

Алла проводит рукой, и одновременно с этим раздается хруст, как от заправской вафли.

Зинка нажимает, крутит лихорадочно какие-то кнопочки на магнитофоне.

Зинка: (взволнованно) Минуточку, все же было нормально…

Хруст прекращается.

Алик: Так! Репетируем!

Алла снова проводит рукой и снова хруст. Зинка в панике.

Но это – Спонсор, закусывает супчик попкорном. Он, набив обе щеки хлопьями, пытается переживать их.

Алик: Это даже хорошо, что хруст! Задает ритм, так сказать… И! Репетируем!

Алла: О! Мой Тимофей! Единственный и неповторимый! Я без ума от тебя! Я знаю, что без тебя моя жизнь превратится в ад! Но я актриса! Я выбираю сцену! Мы должны расстаться!

Стефан: Я понял тебя, Марфа!

Алла: А-ааах! (по ее щекам текут слезы)

Стефан: Но в тот миг, когда ты покинешь меня, я брошусь в прорубь! Под лед! (по его щекам тоже текут слезы)

Алла: А-ааах! Я буду писать тебе письма! Прощай! Мой нежный Отелло!

У всех участников съемочного процесса текут слезы.

Зинка: Феерично!

Санек: (вытирая слезы собственной футболкой) У меня катарсис!

Спонсор: Ну, вы тут вааще, даете! Ну, просто вааще очень сильно реально даете! (вдруг тоже начинает рыдать) У меня тоже… катаракта! Я это… хочу выдать… помощь… спонсорскую…

Спонсор поднимается, собирается уходить, машет Дарье рукой, чтоб подошла. Та с готовностью побегает к нему.

Спонсор уходит, за ним уходят две «зачарованные»: Помрежка и Дарья. Алик тоже было устремляется за ними, но получает от Дарьи тумак, решает остаться.

Алик толкает Гения.

Алик: Эй, ты! Из подотряда гениальных…

Гений приходит в себя.

Алик: Поднимайся.

Гений: Я – Гений…

Алик: Да понял я уже!

Гений: …с большой буквы Гэ!

Алик: Ты, на букву Гэ, завари чаю…

Гений наливает для всех чаю, раздает.

Вбегает Дарья, в руках у нее трехлитровая банка с вареньем. На банке красивая, яркая этикетка «Варенье в виде геля — от Фели». За Дарьей гордо шествует Помрежка.

Дарья торжественно открывает банку, ставит на стол.

Дарья: Спонсорская помощь! Калиновое варенье!

Все, кроме Помрежки, активизируются, едят варенье прямо из банки.

Алик: Какое роскошество!

Стефан: Пиршество духа и плоти!

Санек: Пиршество плоти! – дух подождет.

Дарья достает пачку денег, отсчитывает от нее несколько бумажек, отдает Стефану. Все остальные выжидающе на нее смотрят.

Дарья с большой неохотой отдает одну купюру Алику, одну – Саньку.

Дарья: …Что ни веник – выдай денег.

Алла: (неуверенно) А для меня ничего нет?

Санек: (Зинке) Как тебе? Хорошо пошло калиновое варенье?

Дарья: (Алле) А для тебя – новость! Марфу теперь будет играть она! (тычет пальцем в Помрежку)

Алла: Как?

Дарья: Так хочет Андромеда!

Алла: А я?..

Дарья: А ты…

Зинка: (Саньку) Ну, ничего так… Нормально – с утра с чаем как лекарство!

Алик: (Дарье) Может, восстановим Жоржика?

Дарья: Не морочь мне голову. Для тебя, кстати, тоже есть новость.

Алик в ужасе каменеет.

Дарья: Ты чего? Испугался, что ли? Не боись! Тобой быть никто не хочет. «Солнечное утро» надо поменять на «Проливной дождь».

Алик: (еще не совсем придя в себя) Зачем?

Дарья: (разводит руками) Так хочет Андромеда! Так, ну что? Поели? Давайте! Работаем!

Зинка выносит большую ярко-оранжевую клизму, на которой сияет гордая надпись: «НЕ КЛИЗМА».

Помрежка раскрывает зонт.

Санек и Зинка натягивают тент.

Алик: Приступаем!

Алла: Можно, я буду вот тут на втором плане?

Дарья: Зачем? Что ты там будешь делать?

Алла: Я буду оценивать…

Дарья: Нас и без тебя оценят — мало не покажется.

Санек: Нужны молнии! Зинка!

Зинка: Не могу! У меня клизма!

Санек: Алик! Возьми фотоаппарат! Будешь нажимать время от времени, чтобы вспышка сверкала!

Алик берет фотоаппарат, несколько раз нажимает, срабатывает вспышка.

Алик: (довольный собой) Я – Зевс громовержец!

Дарья: Ты Зевс?

Дарья отбирает у Алика фотоаппарат.

Алла: Я могу держать событие…

Дарья: (Алику) Что значит держать событие?

Алик: Не знаю. Это какой-то их актерский жаргон.

Дарья: (Алле) Ты знаешь… лучше вот тент подержи!

Алла: Но он и без меня не падает!

Дарья: А вдруг! Мало ли чего! Подержи, будь другом.

Алик: Да ладно тебе, Даш. Пусть она там постоит – никому не мешает. Мы потом ее вырежем.

Дарья: А бюджет? У нас и без «вырежем» пленки не хватает. Ну, все! Хватит болтаться! Работаем!

Алик: Стеша! Ну, давай!.. Как в прошлый раз! (Дарье о Помрежке) Как эту зовут?

Дарья: Андромеда!

Алик: (сам с собой) Андромеда, Андромеда! Улети-ка ты на небо… (Помрежке) Андромеда! Вы текст знаете?

Помрежка: (оскорблено) А то! Еще как знаю!

Алик: Это очень хорошо! Это очень правильно вы сделали!.. да… и… напрягите чувства, что ли…

Дарья: Репетируем!

Алик: (Помрежке) Репетируем!

Помрежка: О! Мой Тимофей! Единственный и… (мнется)

Алик: Ничего страшного! Начнем еще раз!

У Помрежки звонит телефон.

Помрежка: (в трубку) Андромеда вас слушает… Перезвоните моему агенту! Я в кадре!.. (убирает телефон)

У Алика и Дарьи одновременно звонят телефоны.

Алик и Дарья: (хором) Мы тоже! (убирают мобильники)

Алла всё мыкается туда сюда.

Алик: Репетируем!

Помрежка: О! Мой Тимофей! (снова забывает текст)

Алик: О! Мой Тимофей! Единственный и неповторимый! Я без ума от тебя! – еще раз!

Помрежка: О! Мой Тимофей! Единственный и неповторенный…

Алик: Да, ладно! Говорите просто: «А-ааах!»

Помрежка: А-ааах?

Алик: О! Очень хорошо! Вот именно так! «А-ааах!»

Помрежка: (неуверенно) А-ааах!

Алик: Прекрасно! Прекрасно! Лучше всех! И рукой около шеи дергать не надо! И так все замечательно! Прекрасно! Снимаем!

Дарья: (Алику тихо) Но она не заплачет!

Алик: (Дарье тихо) Зато заплачу я!

Дарья: Может ей в глаза чего-нибудь брызнуть?

Алик: Уксус! (Зинке) Зинка! Подойди сюда!

Зинка подходит.

Алик: (Зинке) Будем снимать, набрызгай на нее из своей клизмы!

Зинка кивает.

Алла: А может… все-таки я… (плачет) я могу плакать без клизмы!

Алик: Камера! Мотор!

Санек за камерой. Зинка брызжет из клизмы водой на Помрежку и Стефана. Помрежка пытается закрыться от Зинки зонтиком, но безуспешно. Зинка поливает ее от души. Гений трясет тент – создает ветер в кадре. Дарья «пускает молнии» фотоаппаратом.

Алик: Начали!

Помрежка: О! Мой Тимофей!..

Стефан: Я понял тебя, Марфа!

Помрежка: Ах!

Стефан: Еще миг, и я брошусь в прорубь! Под лед!

Алик прокрадывается сзади к Помрежке так, чтоб не попасть в кадр, втыкает ей в ягодицу со всего размаху карандаш.

Помрежка: А-ааах!

Стефан: (импровизирует) Прощай!

Алик: Стоп!

Дарья: Снято! Перерыв!

Все, изможденные, лежатся прямо на полу кто, где был, начинают медленно жевать попкорн. Стоит равномерный хруст. Только Алла сидит с краю, тихо всхлипывает.

Дарья: (вбивая каждое слово в сознание присутствующих) Значит, что бы ни случилось: мы снимаем авторское кино! Авторское! Кино не для всех! Только для тех, кто понимает! Кто в состоянии оценить! Это — глубокий арт-хауз!

Занавес.