Лунные ночи Бульвара Капуцинов
(сумрачная история из шести ночей)
Соловьева Мария
Действующие лица:
Людмила
Валентина
Лена
Ее дочь Злата
Жан-Жак
Андре
Париж, Бульвар Капуцинов. Вход в кафе, несколько столиков стоят на улице.
Ночь первая
Бульвар пуст. Появляются Лена, Злата, Людмила, Валентина с охапками фирменных пакетов (- шопинг удался). Лена стучит кулаком в витрину кафе.
Лена: Андре! А ну, вылазь!
Из дверей кафе появляется Андре. Лена бросает деньги на стол.
Лена: Шампань! Текила! Вайн! У нас праздник — мы гуляем!
Андре кивает, скрывается за дверью кафе. Девушки устраиваются за столиком.
Людмила: Это потрясающе! Это фурор! И это — мы!
Андре приносит заказанные напитки.
Злата: А я сейчас от голода помру.
Лена: Чего ты хочешь? А! Что принесут, то и будешь есть. (Валентине) Валь, переведи ему.
Людмила: (Валентине) Переведи ему: что принесут, то и будешь есть.
Лена: (смеется) Ууу! А мы ему такого принесем, долго будет есть.
Людмила: (смеется) Съест-то он быстро, долго будет помнить.
Валентина: (Андре) Nous voullons manger quelque chose[1].
Андре кивает, скрывается за дверью кафе.
Лена: Что ты сейчас сказала?
Валентина: Принеси нам что-нибудь поесть.
Лена: Как? Помедленнее. Мне надо учить язык.
Валентина: Nous voullons manger quelque chose.
Лена: Ну вулон манже?
Валентина: Да! Мы хотим есть. Ну – мы. Вулон – хотим…
Лена: Ну вулон…
Людмила: Я думала, вулон – это обращение. Ну! Эй! Вулон! Давай манже! (хохочет)
Валентина: Манже – есть. Кэлькошоз – что-нибудь.
Лена: Манже кэлькошоз!
Андре приносит несколько блюд-ассорти.
Лена: Златка! Вулон принес поесть! Иди? ешь свой кэлькошоз!
Людмила: Ну, что же мы ничего не делаем! Давайте уже пить! (разливает шампанское)
Лена: Правильно! Давайте! Так, но сначала — сниматься!
Людмила: Надо бы все вместе!
Лена: Давай вулона попросим! Пусть снимет.
Людмила: Эй!
Лена: Вулон! Иди сюда! (машет рукой Андре, чтоб подошел)
Людмила: (протягивает Андре камеру) Фото! Видео! Фото нас!
Андре снимает. Девушки позируют с бокалами в руках, Злата взрывает хлопушку, бросает серпантин.
Лена: Отлично! Девчонки! Я хочу сказать тост! Давайте поднимем наши бокалы… Златка! Подними свои бокалы! Что ты ешь, не оторвешься, как будто, кто-то отбирает!.. Так вот! Давайте поднимем наши бокалы за нас!
Людмила: Ура!
Валентина: Ууу! (визжит)
Лена: Стоп! Чего кричите? Я еще не закончила!
Людмила: А я уже все выпила!
Лена: Какая нетерпеливая! Ладно, тогда выпьем за нас! (опрокидывает бокал) И сразу по второй! Люд! Ты только не торопись на этот раз.
Людмила кивает, смеется.
Людмила: Я больше не буду.
Лена: Девчонки! Мы молодцы! Мы победили! Мы вырвались, и мы победили! Дрожи, Париж! Восстань, Наполеон! Европа у наших ног! За Париж! За нас!
Валентина: За то, что мы победили!
Лена: За Европу!
Людмила: За Наполеона!
Лена: За то, что мы победили!
Людмила: Главное, что мы вырвались! Мы смогли!
Валентина: Мы молодцы! Мы пионеры! Ура!
Лена: Ура! Ура! Ура! Ууу! (визжит) Ну, что у нас тут покрепче? (смешивает у себя в бокале все присутствующие на столе напитки)
Людмила: Ооо! Все будет нормально?
Лена: Нет! Все будет ненормально! Нормально: это когда очереди по три квартала, когда масло по талонам, когда картошка на вес золото, когда «или водка, или шампунь». Вот это нормально! А у меня — ненормально! У меня в бокале: текила, шампанское, белое вино, красное вино, ром, ананасовый сок, — и все это я пью и закусываю каким-то еще кэлькошозом! Кстати, что это?
Валентина: Это ассорти из морепродуктов.
Людмила: Да! Вот это кальмар, это – ножка осьминога… А это что?
Валентина: Устрица.
Лена: Счастливые вы! Знаете, как все это называется! Ох, и повезло же мне с вами! Кабы не вы, как бы я узнала, что это устрица! Девочки! Я хочу выпить за вас! За то, что вы у меня есть! За Людочку и за Валечку! Ура! (выпивает бокал залпом)
Людмила: Я не против выпить за себя! (выпивает)
Лена: Ну, и фу!, — когда все сразу в одном стакане, должна вам признаться! (снова смешивает все напитки в бокале)
Валентина: Зачем же пьешь?
Лена: Не могу удержаться!
Людмила: Я вот пью все по отдельности!
Лена: А разница, скажи ты мне? Я смешиваю в бокале, а ты смешиваешь в желудке. Я получаюсь честнее.
Людмила: Большая! У тебя – мешанина, а меня – коктейль!
Лена: Почему это? У меня тоже коктейль!
Людмила: Не-не-не! Коктейль надо взбивать!
Лена: Это как?
Людмила: Запросто! Вулон! Ла музисьон, сильвупле!
Не дожидаясь реакции Андре, Людмила напевает, энергично танцует. Все девушки хохочут.
Людмила: Поняла, что такое коктейль и как его взбивать?
Лена: Я тоже хочу коктейль!
Злата: И я!
Андре негромко включает музыку в магнитофоне. Людмила, Лена и Злата танцуют.
Лена: Валь, давай с нами!
Валентина: Не… Я уже натанцевалась на сегодня.
Людмила: Ты что не хочешь коктейль!
Валентина: Я буду вам аплодировать! И… еще я буду…
Валентина достает из пакета платье. Оно совсем новое, с этикетками. Злата, Людмила и Лена перестают танцевать, тоже достают из пакетов обновки, примеряют, дают померить друг другу. Девушки снова наполняют бокалы.
Лена: (жует) Черт побери! И все это за две недели!
Андре с цветком виновато крадется к Людмиле.
Андре: (протягивая цветок) Pour mademoiselle Lyudmila![2]
Людмила: Чего? О! Цветы! (Валентине) Что он говорит?
Валентина: Говорит, что ты красивая, чтоб ты приняла его скромный дар.
Людмила: Цветы?
Валентина: Ну, да!
Людмила: О, спасибо! Мерси! Мерси!
Лена: Лучше б квартиру подарил.
Людмила: Что было, то и подарил!
Лена: Вооот! Диагноз ясен: любовь любовью, а жилплощадь врозь!
Андре отходит, садится за другой столик, смотрит на Людмилу.
Лена: Ох, Людка! У тебя поклонников – на каждом углу! Как мухи на мед – все на тебя!
Людмила: (намекая на Андре) Ну, что-то пока не ахти, какая муха!
Лена: Да, этот не в счет! Я про этого, из ресторана! Как его? Жан? Жак?
Людмила: (смеется) Жан-Жак!
Лена: Руссо!
Людмила: Руссо – русский? Нет! Jammer![3] Только не руссо! Франсэ-франсэ!
Лена: Жан-Жак Франсэ! Как он на тебя смотрел! Это ж с ума сойти! Я сама даже так на тебя посмотрела! Какой мужчина, этот Жан-Жак!
Людмила: Да. Я тоже впечатлилась. И ты, кажется, была не одна.
Лена: Да здесь просто невозможно быть одной! Это ж Париж! Вон даже Златка с кем-то танцевала.
Людмила: Ну, этот твой усатый очень даже ничего на вид.
Лена: Вот именно: на вид. А вид у тебя был с другого конца залы. А поближе – антураж портится! Старый хрыч! Пузо висит, руки трясутся. Я, молодая красивая женщина, ему так и сказала: я согласна только на фиктивный брак, потому что мне же нужно гражданство, а дальше — ни-ни!
Людмила: И что? Его это устраивает? Он согласился?
Лена: Само собой!
Людмила: А знаете, о чем я мечтаю? Да не. Не так уж о многом я мечтаю. Я хочу большой дом!
Лена: Всего-то!
Людмила: Да! Всего-то! Это не так уж много на самом деле! Я хочу большой дом с газоном…
Лена: А газон тебе зачем?
Злата: С бассейном!
Людмила: С газоном – чтобы много-много детей на нем ползали, играли, собаки, кошки, кролики, и все мои! А я сидела бы в кресле и вышивала крестиком, газету читала и курила трубку, как Цветаева: Когда я буду бабушкой, седой каргою с трубкою…
Валентина: Эх! Перевезти бы Сашку! Он бы учился в Сорбонне, был бы менеджером или даже свою фирму открыл. Он ведь у меня умный, очень умный. Хорошо, Лен, у тебя Златка: все возможности перед ней! Хочет – туда! Хочет – сюда!…
Злата: Пойдешь туда – вулон убогий, сюда – Жюстин танцует без кальсон…
Лена: Злата!
Злата: …без конца!
Лена: Девчонки, а давайте споем?
Людмила: Давай! Запевай!
Лена: Я ничего не знаю! Я только «Голубой вагон» помню.
Людмила: Давай «Вагон»!
Лена запевает, Валентина, Злата, Людмила подхватывают:
Голубой вагон бежит, качается,
Дальний поезд набирает ход.
Ну, зачем же этот день кончается?
Пусть бы он тянулся целый год.
Скатертью, скатертью…
Лена: Чем я люблю Париж!
Людмила: (удивленно) Ну, и чем же ты его любишь?
Лена: Не цепляйся, Люд, к словам! Я все равно уже пьяная! За что я люблю Париж: что можно говорить, что угодно и тебя все равно никто не понимает! Вот сегодня, например, я обозвала нашего Трюссо лысеющей пандой, а он и не понял ничего!
Людмила: А по какому поводу?
Лена: Я что? Еще не рассказала? М! В общем, после выступления, когда все пошли переодеваться, я как главная пионервожатая пошла выцарапывать из него деньги. А он их вот так вот лапой прижал к столу и держит. И говорит: «Леночка, так вот и сяк, мол, деньги-то больно большие». Я ему: «Да, мы тоже не маленькие». А он: «Вот в том-то и дело, что не маленькие, и даже хорошо, что уже большие. Но вот денег-то этих вы не стоите»…
Валентина: Что?
Людмила: Как это не стоим? Пусть сам попробует: три часа на каблуках без перерыва!
Лена: Это не все! И юлит чего-то, и юлит. А я еще понять не могу ничего. Ну, в итоге, он, наконец, сформулировал: «Было бы хорошо, видите ли, если бы кто-нибудь из больших девочек уходил бы после выступления куда-нибудь с кем-нибудь из посетителей»!
Валентина: Зачем?
Лена: Затем! Чтобы деньги отрабатывать, которых мы не стоим!
Людмила: Да за кого он нас принимает!
Лена: Я ему так и сказала: оставьте, сэр, свои фантазии при себе. Мы – танцовщицы! Профессиональные!
Людмила: Мы актрисы!
Лена: Да! И обозвала его лысеющей пандой.
Людмила: И что он?
Лена: Он мне сказал: «Погоди, и ты скоро облысеешь!»
Валентина: Какой гнусный тип!
Злата: А мне сегодня Жустин говорил: «Allons! Allons![4]», а я не пошла, прикинулась, что не понимаю.
Лена: Правильно сделала, что прикинулась! И лучше бы тебе в гримерке сидеть, пока мы выступаем.
Злата: Так это уже после было.
Лена: И после – тоже надо в гримерке сидеть. Нечего со всякой пьянью обниматься!
Людмила: Лена! Давай еще по одной! (подливает Лене в бокал) Сегодня у нас праздник! Первый успех в Париже! Мы получили такие деньги! Я хочу выпить за… Тебя! За нашу Лену! Которая защитит, и деньги выбьет, и в беде не бросит, и от всех болезней излечит! Помнишь, как ты лечила меня в Мадриде?
Лена: О да! Как же я перепугалась за тебя тогда! Вся мокрая, знобит, трясет, на улице 40 градусов жары! А я по-испански – на пальцах! И не вспоминай!
Людмила: Что бы мы без тебя делали, как бы жили! За Лену!
Валентина: (Лене) За тебя!
Злата: За маму! Ура!
Девушки пьют.
Затемнение.
Ночь вторая
Прошла неделя.
Лена, Валентина, Людмила, Злата, Жан-Жак с букетом.
Негромко играет музыка. Валентина что-то негромко говорит Жан-Жаку на французском, особенно нежно грассируя.
Лена: Жаан! Людмила – зэ бэст! (активно жестикулирует) Валь! Переведи ему.
Валентина: Что?
Лена: Ну, что-что? Что Люда у нас умница, красавица, и вообще, и вообще!
Валентина: Зачем? Ты думаешь, он еще сам не понял этого?
Лена: Зачем-зачем! Чтобы лучше понял!
Лена толкает локтем Людмилу, Людмила как бы случайно опрокидывает бокал с вином на Жан-Жака.
Злата: (схватив все салфетки со стола) Я вытру! (трет Жан-Жака салфетками)
Лена: (Людмиле и Жан-Жаку) Дансинг! (Валентине) Как танцевать по-французски? Дансинг?
Валентина: Дансэ!
Лена: (Злате) Я тебе щас вытру! Знаешь как? Так вытру, одни трынки останутся! (Людмиле и Жан-Жаку) А! Дансэ-дансэ! Дансэ!
Людмила кокетливо хихикает Жан-Жаку.
Людмила: (Жан-Жаку) Дансэ, сильвупле!
Лена: (Людмиле, нелепо конспирируясь) Ох! Людка! Как же тебе повезло! Какой синьор! Хватай и держи! Не будь дурой, другого такого не будет! Главное: от тебя совершенно без ума!
Людмила: ( Жан-Жаку) Мон Д’артаньян!
Жан-Жак: (эротично рычит) Esmeralda!
Лена: Ну, Людка! Во дает! Давай, Люд! Не спускай! Жги!
Людмила: Мон Джо Дассен!
Жан—Жак: O! C’est magnifique![5]
Злата: Мама! Почему ты все время говоришь Жаку, что Люда красивая?
Лена: (в проброс) Потому что это так и есть.
Злата: Но я ведь тоже красивая!
Лена: И ты тоже красивая, но не такая.
Злата: Почему ты никому не говоришь, что я красивая?
Лена: Тихо! Все! Отстань!
Злата: Но ты же должна мои интересы отстаивать, быть за меня! Мы же родственники! Ты сказала, что Люда красивая, и Жак Люде цветы подарил, цепочку такую красивую!
Лена: (жестко, едва слышно) Прекрати, я тебе сказала! (чуть громче) Не выросла еще до цветов! (и снова очень тихо) Что ты хочешь? Цепочку? Розы? Я тебе завтра все куплю! Прямо рано утром встанем, пойдем в магазин, ты выберешь, какую хочешь, и купим! Поняла?
Злата: Но я не хочу завтра!
Людмила: Златочка! Я дарю тебе свои розы, милая моя! Мне еще подарят целую клумбу! Бери себе!
Злата: Ой! Спасибо тебе, Люда! Такие красивые! И ты тоже – такая хорошая.
Лена: (Злате) Значит, на, ешь, пей, забирай свои цветы и бегом спать! Живо! Утром поговорим!
Злата: Хорошо, мамочка. Как скажешь.
Злата собирает себе в тарелку еду, забирает тарелку, цветы, собирается уходить.
Злата: Всем спокойной ночи! Я иду бай-бай. Маму надо слушать.
Лена: Умничка моя! Спокойной ночи, солнышко!
Валентина: Спокойной ночи!
Людмила: Спокойной ночи, Златочка!
Жан-Жак: Bon nuit![6]
Злата: (незаметно касаясь руки Жан-Жака) Bon nuit, mon cher ami![7]
Злата уходит. Людмила и Жан-Жак все это время продолжают танцевать, Жан-Жак что-то шепчет Людмиле, она же ничего не понимает, но заливисто смеется.
Лена: (негромко Валентине) Ну, что там твой грек?
Валентина: Что — мой грек?
Лена: (заговорщицки) Замуж не звал?
Валентина: Кого?
Лена: Кого-кого? Тебя, кого же еще!
Валентина: Нет. Да мне и не надо!
Лена: Ты что? Он же миллионер!
Валентина: Я люблю другого!
Лена: Ого! Кого? Того еще, что ли? Забудь ты его! Он неудачник! Тебе не этого нужно!
Валентина: А чего мне нужно?
Лена: Ты – интеллектуалка, образованная, интеллигентная! Тебе не этого нужно! Тебе нужен человек, который способен оценить тебя!
Валентина: Но он не красив! У него нос горбылем!
Лена: Ты что? Хочешь что-то вот такое? (указывает на танцующего Жан-Жака) Он же пустышка! Обложка! А за душой — ни гроша! Он, наверное, даже Пушкина в школе не читал! Ты посмотри, как он одет! Это пошло! Это пошло и просто нелепо, в конце концов!
Валентина: Но я не могу так сразу! Он хочет, чтобы я с ним поехала! А я не могу, мне надо привыкнуть. Все взвесить, осознать!
Лена: Да ты что! Он тебя звал с ним поехать! Вот это да! Вот это мужчина! Вот это я понимаю! Надо ехать! Валь, езжай!
Валентина: Но я не могу!
Лена: Валь, ты пойми! Они ведь тоже люди! Ты вот говоришь: тебе надо привыкнуть. Но ведь и ему надо привыкнуть! Ты об этом не думала?
Валентина: Нет.
Лена: Куда он тебя зовет?
Валентина: В круиз по Средиземному морю на его яхте!
Лена: Вот это да! Очуметь! Серьезного человека видно по полету! Куй свое счастье, пока предлагает, — мой тебе совет! Откажешь – обидится, больше не позовет! Ты подумай, он бежал за тобой из самой Греции, мира богов, с самого Олимпа, можно сказать! За тобой, как за Афиной.
Валентина: Ну, я не знаю…
Лена: Я знаю! Ты едешь в круиз, и больше мы это не обсуждаем. Второго такого шанса у тебя не будет. Удача дураков не любит: прозеваешь один раз – и все! Это навсегда!
Андре выглядывает из кафе, недовольно смотрит на танцующую пару и снова скрывается в кафе.
Людмила: Девочки! Мы с Жаном едем на мост Александра встречать рассвет!
Лена: Какой он у тебя романтичный! До встречи!
Жан-Жак и Людмила уходят, обнявшись.
Из кафе выбегает возмущенный Андре. Он кричит, ругается, хочет догнать ушедших. Лена его останавливает.
Андре: Бастард!
Лена: Валь, чего ему надо?
Валентина: Он хочет догнать и убить Жана!
Лена: Вот вулон, он и в Африке бизон! Объясни ему, что у них ничего нет. Скажи, что они просто партнеры по бизнесу.
Валентина: Он не поверит.
Затемнение.
Ночь третья
Прошел еще месяц.
Лена, Злата, Валентина, Людмила, Жан-Жак.
Валентина: (поднимает бокал) Девочки! Сегодня наш с вами последний вечер, когда мы все вместе, когда я с вами! Я решилась, моя жизнь определена, я уезжаю с Аристоусом! За вас!
Людмила: Аристоус? А он не потомок ли того самого, который великий? Аристотеля?
Валентина: Не знаю, навряд ли. Но все может быть, все может быть.
Все чокаются, выпивают.
Валентина: Леночка! Я виновата перед тобой! Я подвожу тебя в самый ответственный момент. Прости! Но я не могу упустить свое счастье.
Лена: Ничего, ничего, Валь! Златка тебя подменит.
Злата: Да-да! Это будет круто!
Лена: Танцы она все знает, фигуры у вас почти одинаковые, так что костюмы сядут без проблем. Только чуть-чуть укоротить. Поезжай и ни о чем не думай!
Валентина: Спасибо, Лен. Прямо камень с души! Спасибо, Злата!
Жан-Жак поднимает торжественно руку.
Жан-Жак: (на ломанном русском) Я буду петь. Вечная любовь.
Выбегает из кафе Андре, падает перед Людмилой на колени.
Людмила: (хохочет) Что ему нужно?
Валентина: Он хочет жениться на тебе. Говорит, что никого краше тебя не видел.
Людмила: Но! Но! Андре!
Валентина: Он хочет делить с тобой все беды и радости, вместе трудиться у плиты на его кухне и зарабатывать свой хлеб насущий!
Лена: (с издевкой) Какая идиллическая картина жизни! Люд, много теряешь! Бросай своего красавчика и посвяти себя плите!
Людмила: (возмущенно) Да он с ума сошел! Я что? Картошку сюда приехала жарить? (Валентине) Скажи ему!
Лена: (Андре, с издевкой) Но! Вулон! Пошел! Но!
Валентина: Они сейчас подерутся!
Лена: Валь, Люд! Держите Жана! Вулона берем на себя!
Потасовка.
Лена: Златка, хватай его за ногу!
Валентина: О! Боже мой!
Лена: Оттаскивайте его туда! К мосту Александра! Златка, а мы – низом! Отходим низом! Прижми его стулом! Держи!
Валентине и Людмиле удается оттащить Жан-Жака. Все трое уходят. Лена и Златка отпускают Андре. Он ругается, отряхивается, уходит.
Лена: (отряхиваясь) Черти что происходит!
Злата: Вот, мама! А если бы ты говорила, что я красивая, этого бы не произошло.
Лена: Прекрати! Ты сама не понимаешь, что говоришь!
Возвращается Валентина.
Валентина: Ну, что там с Андре?
Лена: Ничего не будет с этим мустангом. Те двое поехали рассвет встречать?
Валентина: Ага! Ну, давайте еще по одной, и я тоже побегу!
Лена: Тоже рассвет встречать?
Валентина: Да! Только я буду встречать его на яхте!
Лена: За тебя!
Злата: Валя. А можно я себе возьму твое платье? Шелковое черное с цветами?
Валентина: Конечно, бери!
Злата: Ой, спасибо!
Валентина: И еще чуть не забыла! Мне Аристоус подарил шубу белую норковую в пол. Она лежит у меня в шкафу. Тоже возьми себе. Зачем мне шуба в средиземном море!
Злата: Ой, спасибо! Ведь она такая красивая!
Лена: Ты что? Ее видела?
Злата: Конечно! Каждый день я вижу ее во сне. Я иду в черном шелковом платье с цветами и белой норковой шубе в пол.
Валентина: Ну, все, девочки! Времени — в притык! Я побежала!
Валентина целуется напоследок с Леной и Златой, уходит.
Появляется Андре, приносит счет и конверт.
Лена: (читает) Ты посмотри! Он точно с ума сошел! Людка была права! (Андре) Сделай скидку!
Лена отрывает кусок от чека, показывая, что нужно уменьшить плату. Андре стоит с невозмутимым видом. Скидки не будет. Лена достает деньги расплачивается. Андре забирает деньги, уходит.
Лена: Людке всегда скидку делал!
Злата: Мне кажется, он зол!
Лена: Вулон проклятый! Если так дело и дальше пойдет, что я должна за всех расплачиваться, то это предприятие окажется невыгодным… Слушай, а зачем тебе летом в Париже норковая шуба?
Злата: Я хочу разобраться, откуда в Греции столько пушнины.
Лена: Тебе не кажется, что мы стали плохо понимать друг друга?
Злата: Напротив, мам! Сейчас мы понимает друг друга как никогда.
Лена: Девчонки – молодцы! Пристроились хоть как-то… а этот мой усатый пропал куда-то…
Злата: Во-во! Поехали бы сейчас в круиз. Ты бы говорила Аристоусу, что я красивая, он бы в меня влюбился, позвал бы в круиз, а я бы тебя с собой взяла.
Лена: Зачем бы я вам там была нужна, в круизе?
Злата: Ну, кухаркой можно или еще что…
Лена: (вскрыв конверт, который принес Андре) Виза заканчивается… Письмо вот прислали. Какие заботливые!
Злата: Надо замуж за кого-нибудь выйти, получить нормальное гражданство и завязать уже с этими визами.
Лена: Что-то я устала… Пойду-ка, лягу сегодня пораньше.
Злата: Спокойной ночи.
Лена: Пока.
Лена уходит. Злата стучит в витрину кафе.
Злата: Mon cher ami. Venez ici, s’il vous plaît.[8]
Появляется Андре. Он улыбается, в руках бутылка текилы и блюдечко с лимонами.
Злата: Сигарету!
Андре подает ей сигарету, прикуривает. Злата с наслаждением затягивается.
Андре: (шутливо грозит ей пальчиком) Enfant terrible![9]
Злата: (кокетливо) Je suis. Je suis. C’est la![10]
Затемнение.
Ночь четвертая
Прошло два месяца.
Входят Людмила и Жан-Жак, танцуют. Жан-Жак напевает, Людмила смеется.
Людмила: Мон д’Артатаньян!
Жан-Жак: Esmeralda!
Страстно целуются. Уходят.
Входит Валентина.
Валентина: (устало) Зачем тебя я полюбила? Зачем поверила в твои цветные сны? Зачем мы перешли на ты? И я себя с тобой забыла… (вздыхает)
Валентина достает из сумки кассету, вставляет ее в магнитофон, включает. Звучит мужской голос.
Голос: Валя, Валя, Валентина! Без тебя я как резина. А с тобой — как самолет. Ты целуй меня взахлеб!.. а с тобой – как паровоз, ты целуй меня в засос!.. Я люблю тебя насквозь…
У Валентины наворачиваются слезы.
Валентина: Костя! Костенька! Где ж ты мой единственный? Как я могла бросить тебя? Ты же – идеал! Костя!..
Отматывает кассету назад, еще раз прослушивает, рыдает.
Появляются Жан-Жак и Лена. Валентина их не замечает. Жан-Жак тянет Лену за руку, хочет уйти. Лена дает ему знак, что надо подсмотреть за Валентиной. Они прячутся, Лена подсматривает, Жан-Жак к ней пристает.
Появляется Злата. Ее никто не замечает. Она следит за Леной и Жан-Жаком.
Лена и Жан-Жак целуются, незаметно для Валентины уходят. Злата идет за ними.
Валентина: А, Злата! Здравствуй!
Злата: (безрадостно) Привет. Ну, как круиз?
Валентина: О, это было волшебно!
Злата: Откуда тогда слезы?
Валентина: (быстро вытирает лицо) Это я так! По дому соскучилась… (вытаскивает из магнитофона кассету, прячет ее в сумку) Где мы только не были! Барселона, Неаполь. Это просто сказочное путешествие! Мечта! Но для богатого человека, особенно мужчины, очень важно, чтобы его женщина была пуфиком.
Злата: Понимаю.
Валентина: Понимаешь, пуфиком?
Злата: Чего ж тут непонятного? Пуфиком!
Валентина: Чтобы дома сидела, чтоб смотрела на него с обожанием, чтобы с ложечки его кормила… А я не могу! Понимаешь?
Злата: Понимаю. Ты не пуфик.
Валентина: Да. Мне пришлось уйти. Я создана для сцены.
Злата: Конечно. Мне было с самого начала это ясно.
Валентина: Златочка. Ты не могла бы мне вернуть мою шубку?
Злата: Какую шубку?
Валентина: Ну, ту…
Злата: Ах, ту которую ты мне подарила перед круизом на яхте миллионера?
Валентина: Да.
Злата: Нет.
Валентина: …почему? Тебе ведь сейчас не холодно. А я потом тебе еще лучше подарю. Мне просто очень нужны деньги сейчас.
Злата: Я ее продала. Мама очень болела. Нам нужны были деньги. Но я могу дать взаймы.
Валентина: Давай.
Злата: Сколько?
Валентина: Ну сколько сможешь?
Злата: А тебе нужно сколько?
Валентина: Мне много нужно. Тысяча.
Злата достает деньги, отсчитывает тысячу евро.
Злата: Но я даю под проценты. Предупреждаю сразу. Вернешь 1200.
Валентина: Хорошо.
Злата: Пиши расписку.
Злата достает бумагу и ручку.
Валентина: У тебя все с собой?
Злата: На всякий случай. Что ты пишешь? По-французски пиши. Мы в Париже, все-таки.
Валентина: Я не знаю, как писать расписку по-французски.
Злата: Давай я напишу. Ты подпишешься.
Злата быстро пишет, Валентина подписывает, забирает деньги. Злата аккуратно складывает расписку к себе в сумочку.
Валентина: Спасибо тебе, Златочка. (уходит)
Злата: Нет проблем. Обращайся.
Входит Людмила.
Людмила: Злата, ты не знаешь, где твоя мама?
Злата: Не знаю. Рассвет, наверно, пошла искать.
Людмила: Злата, ты совсем забыла русский язык. Рассвет встречают, а не ищут.
Злата: Кто встречает, а кто ищет…
Людмила: Так ты не знаешь, где она?
Злата: Нет.
Людмила: А почему ты с ней не пошла рассвет встречать?
Злата: У каждого свой рассвет. Сегодня нам не по пути.
Затемнение.
Ночь пятая
Прошло полгода.
Валентина, Людмила, Лена.
Лена: В общем, девочки, я поняла. Дальше ждать нечего. Пора пристраиваться. Сама себя не пристроишь, никто не пристроит. Я решилась. Я выхожу замуж. За Фабрика!
Людмила: Это кто?
Лена: Это тот самый усатый итальянец.
Людмила: Зачем тебе итальянец?
Лена: А что? Итальянское гражданство тоже не так плохо. У него вилла на берегу моря. И потом, по итальянским законам развестись с женой не так-то просто. Я узнавала. А по французским – задней левой. Иди да разводись.
Людмила: Да! Здорово. А Жан предлагает мне жить с ним вместе. Наверное, просто не решается сделать предложение.
Лена: Ну вот. Считай, жизнь устроена. Осталось только Златку приткнуть! А на медовый месяц мы едем в Ниццу. Я ему сказала: «Только с дочерью».
Людмила: И он?
Лена: Не возражал. Даже рад.
Людмила: Вот это да. Молодец.
Лена: Да. Я такая.
Валентина: Будет предлагать взять кредит на твое имя – не бери.
Лена: Что? Почему? Какой кредит?
Валентина: Будет предлагать взять кредит на твое имя – не бери. Пусть на себя берет.
Лена: Зачем кредит? Я тебя не понимаю.
Валентина: Откуда я знаю, какой кредит. Захочет тебе виллу построить, или машину купить, или еще что-нибудь рыцарское совершить за твои деньги. Не соглашайся. Пусть за свой счет делает, что хочет.
Лена: Валя. Брось. В Европе женщин любят! Мы же не в Турции. Это там относятся к женщине как к товару.
Людмила: В России к женщине относятся, как рабочей лошади.
Лена: (Валентине) Да. Не надо так нагнетать.
Валентина: Я говорю только то, что знаю.
Лена: Нет. Вы посмотрите на нее! Что ты знаешь? Откуда ты можешь это знать?
Валентина: Что ты сразу заводишься? Я знаю, что бывает так: он берет кредит на твое имя, говорит, что для тебя же, а потом исчезает с твоими деньгами в неизвестном направлении, а ты остаешься должна этому банку тысячи евро. Вот и все.
Лена: Да с чего ты взяла, что мой Фабрик будет брать кредит на мое имя? Что он будет использовать меня так мелко?
Валентина: Откуда я знаю, что твой Фабрик будет делать? Может, он будет использовать тебя по-крупному? Засадит на несколько сотен тысяч евро.
Лена: А! Я поняла! У тебя просто ничего не получилось с этим греком! Сорвалось! Только подумать! Ты две недели каталась с ним вдвоем по Средиземному морю на его яхте – и ускользнул прямо из рук! Как угорь! Лучше бы я Златку с ним послала!
Валентина: Что?
Лена: Ничего. От нее бы не ускользнул! Я не желаю тебя слушать. Ты просто хочешь теперь, чтобы все были такие же несчастные, как ты.(Уходит)
Валентина: (сквозь слезы) Я же просто хотела предупредить.
Людмила: Валя, Валенька. Так. Спокойней. (Андре) Андре! Андре! (Валентине) Ты же знаешь Ленку. Она взрывается мгновенно! Как динамит.
Появляется Андре.
Людмила: Стакан воды. Валентине плохо.
Андре кивает, исчезает.
Людмила: …Зато потом также быстро успокаивается. Все образуется. Ну, не плачь.
Андре приносит воду, уходит.
Валентина: Я не хотела сказать ничего плохого про ее Фабрика. Пусть у нее будет все хорошо.
Людмила: Конечно.
Валентина: Пусть у всех все будет хорошо.
Людмила: Конечно. У нас у всех будет все хорошо. А у тебя лучше всех.
Валентина: Нет. Пусть у всех все будет хорошо, а меня плохо.
Людмила: Ну, если ты так хочешь…
Валентина: Да! Да! Я так хочу!..
Людмила: Ну, нет. Это уже невозможно. Просто истерика какая-то. Валентина! Я считаю до трех. На счет «раз» – ты успокаиваешься, на счет «два» — приводишь себя в порядок, и на счет «три» — рассказываешь мне все от начала до конца. Итак, раз, два, три! Рассказывай!
Валентина: Ну, поехали мы в Средиземное море. Две недели, действительно, все было сказочно. Потом приехали в Рим, и он говорит: «перекрыли что-то счет в банке, надо взять кредит, приедем в Афины, схожу в банк, разблокирую счет и все тебе верну».
Людмила: И ты взяла?
Валентина: Да. А что мне было делать?
Людмила: Сказала бы: «Я подарок. Давай, люби, ублажай меня».
Валентина: Люда! Я же в него влюбилась!
Людмила: А это ты зря. Вот тут ты просчиталась. Но зачем же ты ему отдала деньги-то? Держала бы их при себе.
Валентина: Мы поехали вместе в банк, я подписала бумажки. Он взял деньги, и мы вместе поехали в ресторан. А из ресторана он исчез.
Людмила: Как исчез из ресторана?
Валентина: Ну, так. Вышел покурить и не вернулся. Я сидела полчаса ждала, что он вернется. Потом хотела пойти посмотреть, где он, может быть, с ним что-то случилось. Но меня не выпустили из ресторана. У меня же — ни копейки. Я просидела там до утра. Потом приехал хозяин ресторана, посмотрел на меня и говорит: «С нее ничего не возьмешь, серьги – подделка. Пусть идет». Я пошла на причал. Его яхты, конечно, нет. Я пошла в полицию. Говорю: «Мой жених пропал». «Как зовут?». «Аристоус». «Мы, конечно, поищем, но, скорей всего, не найдем». Посоветовали обратиться в справочное бюро или к частному сыщику. На какие шиши я туда обращусь? Я пришла к хозяину того самого ресторана, реву. Он спрашивает: «Что, деньги нашла? Расплатиться хочешь?». А я реву. Ох, спасибо, мир не без добрых людей. Взял меня на месяц посуду со столов убирать. Пришлось вернуть ему за тот ужин, который я и не ела ни сколько. Купила билет, приехала сюда. Взяла у Златы тысячу взаймы, поехала домой продавать квартиру. А что делать? У банка проценты сумасшедшие, если сейчас не заплатить, то все. Никогда не расплатишься. Пока с квартирой возилась, дай, думаю, узнаю, как там мои мальчики. Дверь открывает, какая-то девица в выцветшем халате: «Кости нет, а Саша в школе». Я села во дворике, думаю, подожду. Вечером смотрю, Костя идет. Я к нему: «Костя! Сколько лет, сколько зим!». А он со мной так холодно: «Ты на Сашу посмотреть приехала? Пожалуйста. Пойдем, посмотришь. Только он теперь мамой Женю называет. Так что, ты будешь тетей Валей. Тебе ведь все равно, а у нас семья». Я и не поняла, что за Женя! Оказывается, Женя – это та выцветшая, которая дверь открывала. Я – не семья, а этой Жене – не все равно на моего сына! Вы посмотрите-ка! …А Саша уже дома. Ты представляешь, он прошел, а я даже его не узнала! Он стал такой большой, совсем взрослый. Я, конечно, не выдержала и, когда мы с ним пошли гулять, сказала, что это я – его мама. А он мне говорит: «Да я так и понял уже». Я говорю: «Так поехали со мной! В Париж!». А он: «Нет. У меня тут Соня». Ты знаешь, кто такая Соня? Я тоже думала сначала, что это девушка. Соня – его младшая сестра! Дочь вот этой вот Жени! Ты мне скажи, ну, зачем, зачем тогда ей мой Саша? У нее ведь есть своя Соня! Как все несправедливо! Все только и ждут, как бы у тебя все отобрать! В Париже я пошла в банк погашать кредит. Да-да! Вон какой сервис! Хочешь в Афины им деньги вези, хочешь в Париж. Выхожу и в фойе встречаю, как ты думаешь, кого? Он, собственной наличностью! Тащит какую-то очередную дуру кредит брать. Такой воодушевленный, что меня даже не заметил. А я не стала подходить. Пусть, думаю, ее тоже обманет. Сама виновата!
Людмила: Да…
Валентина: Если человека обманывают, он сам хочет быть обманутым. Значит, так ему и надо!..
Людмила: Ты знаешь, мне пора бежать уже, по-моему.
Валентина: Люд. Подожди. Как ты думаешь, меня Лена возьмет обратно в балет?
Людмила: Не знаю. Сейчас все танцует Злата.
Валентина: Вот Лена – молодец. Она умница. Она свою Злату при себе держит! Но я попрошусь, как ты думаешь? Мне ведь больше не к кому пойти, кроме вас двоих.
Людмила: Конечно-конечно! Ну, мне пора. (убегает)
Валентина: Андре!
Появляется Андре.
Валентина: Можно еще воды?
Андре: Ресторан закрыт (уходит)
Валентина достает из сумки кассету, вставляет в магнитофон. Звучит запись голосов Саши и Валентины:
Валентина: Сашенька. Нам надо поговорить. Серьезно.
Саша: Да.
Валентина: Понимаешь, я твоя мама. Твоя биологическая мать, так сказать. Это я тебя носила, рожала… Вот.
Саша: Я знаю. И что?
Валентина: Как, ты знаешь?
Саша: Я знаю. Догадался.
Валентина: Как догадался? Узнал?
Саша: Нет. Мама с папой ругались.
Валентина: А. Мама с папой… Ты называешь ее мамой? Почему?
Саша: Не знаю. Привык.
Валентина: Но это же я, я…
Саша: Теть Валь, вы меня извините, у меня еще дела: надо уроки делать, с Сонькой погулять. Я пойду. За подарки спасибо. И конфеты я заберу, Сонька таких даже не видела. Но вы больше не приезжайте, а то мама плачет. До свиданья.
Запись заканчивается, Валентина рыдает.
Затемнение.
Ночь шестая. Прошел еще год.
Людмила.
Людмила: Я не понимаю, как он мог. Я не верю. Этого не может быть! Что же, он мне все это время лгал? Господи, как пафосно звучит: лгал! Он просто похотливо меня обманывал. Какое же все-таки ничтожество! Я! Я – ничтожество! Я же знала, знала, что так будет. Что все будет именно так. Какой нормальный человек может прийти в этот шайтан? И все-таки, как же он мог? После всего того, что было, после всего того, что нас связывает? Я и подумать не могла, что со мной произойдет такая банальная, глупая история, как в плохом кино! (плачет) Я думала, что я самая умная, что со мной-то такого не произойдет. Что же делать? Я так рассчитывала на него. (с усмешкой) Сорвалось! Как сказала бы Лена. Фу… но надо что-то делать. Надо как-то жить. Как жить? Денег нет… виза заканчивается… Черт!..
Выходит Андре. Он в свободной домашней одежде. Видимо, вышел просто воздухом подышать.
Андре: Доброе утро.
Людмила: А! Андре!
Андре: Сигарет?
Людмила: Нет. Спасибо.
Андре подсаживается рядом, гладит Людмилу.
Андре: (на ломанном русском) Людочка – самая красивая девочка. Умница! Чашку чая надо выпить.
Людмила: Нет. Нет. Я не хочу спасибо.
Андре целует ей руки.
Андре: (на ломанном русском) Красивые девочки должны быть веселые. Если в чашку чая добавить ломтик лимона, то станет теплее, а если – ложку коньяку, то еще и веселее. Пойдем. Андре обнимает Людмилу, тянет ее к входу в кафе.
Андре: Сильвупле, мой нежный ангел, сильвупле. Голубой вагон…
Андре и Людмила уходят, обнявшись в кафе.
Появляется Валентина в рабочем фартуке Андре. Она несет поднос с жаркое. За ней идет Жан-Жак. Он слегка навеселе, пристает к Валентине. Она смеется, в шутку угрожает ему горячим жаркое. Он делает вид, что пугается, падает на колени.
Жан-Жак: Нон, Нон. О мон амур. Мон амур.
Валентина ставит на стол жаркое.
Валентина: Сильвупле…
Жан-Жак: (ест с аппетитом) О мон амур.
Валентина смеется, садится рядом, гладит Жан-Жака.
Из дверей кафе выбегает Злата. Она босиком, на ней вызывающая сорочка, в руках – пальто и туфли. Она радостно смеется.
Злата: Ну, Андре! Вот так вулон. Ну, дает! Вот что значит алжирская закваска, африканский розлив! Вот это да! (хохочет)
У Валентины и Жан-Жака настроение заметно портится при ее появлении.
Валентина: Чему ты радуешься?
Злата: Страшный сон приснился. (хохочет) Жакусик, а тебе-то так слабо! Что ни говори!
Валентина: (указывая на сорочку) Хорошо выглядишь.
Злата: (намекая на фартук) Да, неплохо.
Злата растягивается на столе перед Жан-Жаком.
Злата: А что ты скажешь, Жакусик? Как я выгляжу? (теребит его) Чего молчишь-то? Ну, давай порычи, скажи мне: мон Эсмеральда, мон амур. (хохочет) Что-то вы скучные какие!
Валентина: С Андре было веселее?
Злата: А то! Да не мне тебе рассказывать!
Валентина: Пошла вон!
Злата одевает плащ и туфли.
Злата: (Валентине) Гарсон, мне: мартини, свежевыжатый ананасовый сок и кэлькошоз из огурцов. Сильвупле. И запишите на мой счет. Андре расплатится. Я пойду, причешусь. (уходит)
Валентина: Дрянь! (обнимает Жан-Жака) Ах, мон амур, мон тужур.
Жан-Жак: (возмущенно) Мерзавка. Что она себе позволяет!…
Валентина успокаивает Жан-Жака, гладит, целует его.
Появляется Лена.
Лена: Валя? Ты что делаешь?
Валентина: Что я делаю опять?
Лена: Жак?
Жан-Жак: Сильвупле.
Лена: (Жан-Жаку) Что ты делаешь?
Жан-Жак: Сильвупле…
Лена: Как что?
Валентина: Ну, что мы делаем такого? Что? Целуемся! Мы, два взрослых человека, целуемся! Что мы такого делаем?
Появляется Злата, ее никто не замечает. Она с любопытством наблюдает за происходящем, как в театре.
Лена: Как вы целуетесь?
Валентина: Тебе в деталях описать?
Лена: А я?
Валентина: Присоединяйся! Пятой будешь!
Лена: Валя, почему ты так со мной разговариваешь? Что я сделала?
Валентина: А я что вам сделала? Как мне нужно с вами разговаривать? (достает блокнот, издеваясь) Уи, мадам. Се ла. Чего изволите?
Лена: И давно это у вас?
Валентина: Да нет. И минуты еще не прошло.
Лена: А. Так вот, почему ты такая злая.
Валентина: Я? Я злая? А тебе-то чего неймется? Ты же процент с этого получаешь!
Лена: О каких процентах ты говоришь? Я ничего нигде не получаю. Я даже не понимаю, о чем идет речь.
Валентина: Не понимаешь! Я тебе объясню! Ты получила процент с моей квартиры, которую пришлось продать.
Лена: Ты с ума сошла? В каких отношениях я могу быть с твоей квартирой?
Валентина: В прямых. Я продала ее, чтобы расплатиться за кредит, который взял этот твой грек.
Лена: Это твой грек взял кредит. Пусть он бы и расплачивался. Я что ли тебя заставляла отдавать за него деньги?
Валентина: Так он на мое имя взял кредит и слинял.
Лена: Так это ты сама виновата. Не надо было давать ему свое имя под кредит.
Валентина: Ну, это я все знаю: если человека обманывают, значит, так ему и надо, большего он ничего и не заслуживает.
Лена: Вообще, конечно, именно так оно и есть…
Валентина: Так в чем претензия? Если человека обманывают, значит, так ему и надо.
Лена: А… ты про Жака?..
Валентина: Я ведь еще тогда подумала: «неужели она отказалась от такой выгодной сделки?», «Это так благородно, так не похоже на нее!».
Лена: Да, что ты заладила? С какой-то своей сделкой, ей богу!
Валентина: С какой-то моей сделкой! С той самой сделкой, которую ты заключила с Трюссо.
Лена: Ты не в себе!
Валентина: Я вне себя!
Лена: Вспомнила историю про больших девочек! Я больше никогда ничего никому рассказывать не буду. Скажешь по простоте душевной что-нибудь, а тебе потом в строку ставят все преступления, включая собственную глупость!
Валентина: Да, я знаю тебя и знаю, что такое из себя представляет Трюссо! Ты не могла отказаться, а он не мог согласиться на твой отказ!
Лена: Ты сама себя понимаешь хотя бы?
Валентина: Он просто вышвырнул бы твой хваленный балет из своего борделя, если бы ты не согласилась! Вот и все!
Лена: Хватит! Прекрати! Ты не знаешь всего…
Валентина: Ага! «Прекрати»! Денег заработала, куш срубила, а теперь – «Хватит»!
Лена: (сквозь слезы) Я прошу тебя. У тебя же есть муж. У него гостиница, ресторан…
Валентина: А у тебя что? Нет мужа?
Лена: Как я мечтаю, чтоб его не было! Ты не представляешь себе, какой он!
Валентина: Какой он? Деньги мне за квартиру вернуть не хочешь?
Лена: Деньги? Что ты! У меня дочь!
Валентина: А с нее навар небольшой?
Лена: Нормальная!
Валентина: А у меня сын! А у него Соня и новая мама!
Лена: Если б ты только знала, как мне тяжело. Его мать все время угрожает, что отберет у него виллу, в которой мы живем. Все его имущество после его смерти должно перейти его младшему брату, так как у нас с ним нет общих детей.
Валентина: Ну, так заведи. За чем дело стало?
Лена: Его клиническая матушка говорит, что даже если бы у нас и были с ним общие дети, она бы все равно составила завещание именно так, поскольку дети от такой женщины как я – скорее проклятие, чем продолжение рода.
Валентина: Поговорит и перестанет.
Из кафе выходит Людмила, Валентина и Лена ее не замечают.
Лена: Чтобы были дети, нужен ведь какой-то физический контакт! А мы уже полтора года не живем с ним как муж и жена. Я фактически не получила от него ничего, кроме гражданства.
Валентина: Тоже не плохо.
Лена: Валя. Ты пойми, у меня же кроме него (указывает на Жан-Жака) никого нет. А у тебя муж, дети.
Валентина: И что? Мне все равно. Мне нет никакого дела до моего мужа и его алжирских детей! У меня тоже нет никого, кроме него. (указывает на Жан-Жака) Уж этого-то я никому не отдам!
Людмила: Что все это значит?
Валентина: О! Еще одна! «Наш нежный ангел»!
Людмила: Что значит – «никому не отдам»? (трясет Жан-Жака)
Жан-Жак: С’est l’angoisse![11]
Людмила дает Жан-Жаку пощечину. Злата хохочет.
Жан-Жак: (в ярости) С’est l’angoisse!
Лена: Злата! Как ты можешь! Замолчи немедленно!
Людмила: Я сделала аборт! Из-за тебя! Что ты корчишь сейчас из себя здесь благонравного? Он же еще мне угрожает.
Злата: Прогнали бедного Жакусика! Все обижают его! Фу, какие злые тети вокруг! Иди сюда, я тебя обниму, приласкаю!..
Жан-Жак обиженно рычит, подсаживается к Злате, они обнимаются.
Лена: Злата! Ты ли это?
Валентина: (Лене) Видела? (Людмиле) Видела?
Людмила: Я ничего не хочу знать!
Злата: Валя! А где мой бокал «простоты душевной» и стакан свежевыжетого ананасового сока? Я, кажется, довольно давно заказывала, но вы тут что-то делили между собой: детей, мужей, деньги, квартиры, кредиты…
Валентина: Еще ничего не желаете?
Злата: Желаю! Кэлькошоз из морепродуктов, арахис в сахаре и твоего мужа Андре в собственном соку! (хохочет)
Валентина уходит.
Злата: Люд! Да ты не страдай так! Выходи замуж за Андре…
Лена: Злата, замолчи! Ты меня убиваешь.
Злата: По алжирским законам жена – весьма почитаемое существо. Одно плохо – иностранка. Ты должна будешь доказать всему роду, что ты «достойна». После это вымыть ноги отцу жениха, его матери, всем старшим братьям, сестрам, а меньше двадцати детей они не держат. Так что намоешься на всю оставшуюся жизнь. Потом мужчины присядут перекусить часов на шесть, а ты в ритуальном костюме должна будешь прислуживать им за столом. Приносить, уносить блюда, обмахивать их опахалом, но самое главное – ты должна стоять и молчать, и еще лучше не дышать при всем при этом.
Людмила: И что? Все это должна делать я?
Злата: Да. А что такого? Валентина вот уже доказала всему алжирскому роду, что она «достойна». Теперь твоя очередь.
Людмила: Валя?..
Злата: Но тебе будет сложнее. Ты должна будешь слушаться ее, как старшую жену своего мужа.
Людмила: Так она вышла замуж за Андре? Когда?
Злата: После того как продала квартиру. А что ей было делать? Тут было без вариантов.
Людмила: А почему мне никто из вас не сказал?
Злата: Вот видишь, никто не сказал, а я сказала.
Входит Валентина, приносит Злате заказ.
Валентина: Ну что, Людочка? Как тебе с моим мужем?
Людмила: А тебе с моим?
Валентина: А он не твой муж, он наш, общий, общественный.
Злата: (кормит Жан-Жака с ложечки) Он ужинать сюда приходит. Валь, кстати… почему арахис не в шоколаде?
Валентина: Какой заказала.
Злата: Нет. Я заказывала в шоколаде. Поменяй! Мне надо хорошо питаться.
Валентина: Куда тебе еще лучше-то? (уходит)
Злата: Нда… мне надо хорошо питаться, поскольку я теперь в ответе не только за себя… но и за своего ребенка. А быть матерью – непростая социальная роль. Да, мама?
Лена: Да… слов-то каких нахваталась. Газеты, что ли, читаешь?
Злата: Журналы для будущих матерей.
Лена: Так…
Возвращается Валентине с арахисом в шоколаде.
Злата: Ну, что же вы молчите? Вы не рады за меня?
Лена: Рады. Рады. Что делать-то?
Людмила: У меня есть телефон поликлиники. Там в принципе недорого, и страховой полис не надо…
Злата: Да, вы что? Я не буду делать никакого аборта! Это запланированный, долгожданный ребенок. Давайте праздновать!
Лена: Тебе 17 лет!
Злата: Я буду такая молодая, красивая мама!
Лена: На что ты жить собираешься, молодая, красивая?
Злата: Ну, у меня же есть ты, (загибает пальчики) Валя, Люда, Андре, Жакусик, Жустин, твой усатый…
Лена: Что ты несешь? От кого ребенок?
Злата: …Андре, Жакусик, Жустин…
Лена: Ты слышишь меня? Я с тобой говорю!
Злата: Не кричи. Я адекватна.
Лена: Почему ты не отвечаешь? Чей это ребенок?
Злата: Я и говорю: Андре, Жакусик…
Лена: Злата! Я тебя сейчас прибью!
Злата: Что? Определенно сказать не могу. Можно, конечно, сделать экспертизу…
Лена: Надо сделать.
Злата: Зачем?
Лена: Чтобы содрать с него деньги за твой аборт.
Злата: Не надо делать. Они и так все мне будут платить.
Лена: Чего ради?
Злата: За ребенка. Чтобы его появление не стало сенсацией для родных. Жустин будет платить, так как у него невеста – дочка папиного дружка по бизнесу, и, если что, весь их бизнес рухнет… Андре – так как великий алжирский род не переживет внебрачного ребенка своего доблестного сына…
Валентина: Ну, и черт с этим родом. Пусть весь вымрет!
Лена: (Валентине) А ты все знала?
Злата: …он должен будет жениться на мне, а я не «достойна», причем категорически «недостойна»… Жакусик ничего платить мне не будет, ему нечем, он будет нянчиться и перепишет на меня свою квартиру… Мой незабываемый усатый отчим – так как у него мама…
Лена: С ним-то все понятно. Ох, уж эта его мама!
Злата: Хорошая у него мама! Правильно она все делает! Детей надо держать в ежовых рукавицах.
Лена: Злата! Послушай, ведь в реальности у ребенка не может быть несколько отцов, отец – кто-то один. И рано или поздно это выясниться.
Злата: Я сама не знаю, кто отец. Я тебе клянусь! Я так долго готовилась к этой махинации! Надо же было подстроить, чтобы все в один день, максимум в два. А это не так просто оказывается.
Лена: Злата… что же ты наделала?..
Злата: Я обеспечила свое будущее. И твое, если хочешь. Они же мне все будут платить!
Лена: Они все вытерли об тебя ноги, и платить не будут.
Злата: Будут! Все задокументировано. (достает из кармана видеокамеру) Не забывай, я еще несовершеннолетняя. Эти кадры будут интересны полиции.
Лена: Ты что? Еще и снимала? Отдай сюда. (вырывает камеру из рук Златы)
Злата: (весело смеется) Копии спрятаны в надежном месте, и в случае, если со мной что-то случится, они будут разосланы по соответствующим адресам. Ну, как? Чисто сработано?
Лена: Профессионально!..
Злата: Жалко, я поздно додумалась. Так бы еще парочку детей сделать, пока 18 не стукнуло – и хорошо.
Лена: Чертов Париж!..
Злата: Что ты говоришь?
Лена: И тебе не противно всем этим заниматься? Ведь это шантаж, низкий, пошлый шантаж!
Злата: Моя мама вспомнила про нравственность! Спать с ними со всеми было противно! А деньги получать – приятно! Они хотели легкого отдыха – пусть платят!
Лена: Ребенок – это же человек. Он будет живой и настоящий. Ты о нем подумай! Как он будет жить с таким набором отцов.
Злата: А обо мне кто подумает? А я как буду жить? А он будет нормальный человек! Пусть сам выживает!
Лена: Дикие волки в лесу выживают, а люди живут. Ты, я – люди…
Злата: (сквозь слезы) Что же ты раньше мне об этом никогда не говорила? Когда мне носить было нечего? Когда мотались по всей этой Европе? Когда ночевали в сарае в Болгарии? Помнишь? Что ты мне тогда не рассказывала о диких волках в лесу?
Лена: …Некогда было. Надо было деньги зарабатывать.
Злата: Кто-то деньги зарабатывает, а кто-то живет. Вот, я теперь буду жить. А ты, если еще ничего не поняла, можешь продолжать свою великую миссию.
Валентина включает кассету с записью:
Валентина: Аристоус, Какой ты шарм!
Аристоус: (на ломаном русском) Хорошо! Русская красавица…
Валентина слушает, плачет.
Жан-Жак: (напевает, на ломанном русском) Ну, зачем же этот день кончается, пусть бы он тянулся целый год…
Людмила: Как все мерзко… И пойти некуда… Мы теперь все должны Злате и ее ребенку.
Злата: А куда пойдешь? Мы все склеены этой грязью. Как можно этого не понимать? Странные вы люди… (напевает) Я пуфик, пуфик, пуфик, я вовсе не медведь…
Лена: …На сумрачном бульваре Капуцинов… Валя… Что такое капуцины? Столько живем тут, а я до сих пор не знаю…
Валентина: Капуцины – монахи такие были…
Лена: Монахи? А я думала цветы: гладиолусы, георгины, капуцины… Знала бы, ни за что не сняла здесь квартиру.
Затемнение.
Конец.
[1] Нам чего-нибудь поесть. (франц.)
[2] Для мадемуазель Людмилы!
[3] Никогда! (франц.)
[4] Пойдем! Пойдем! (франц.)
[5] Это прекрасно! (франц.)
[6] Спокойной ночи! (франц.)
[7] Спокойной ночи, мой дорогой друг! (франц.)
[8] Мой дорогой. Иди сюда, пожалуйста. (франц.)
[9] Ужасное дитя! (франц.)
[10] Да! Да! Я такая! (франц.)
[11] Это отвратительно! (франц.)