Подорожник рассказы

Подорожник

Подорожник (из цикла «Подорожник») — Соловьева Мария

26 декабря. Гипермаркет. Прозорливые хозяева подкатывают на автомобилях, автомобильчиках и автомобилищах, подбегают с женой и целыми семьями, впихиваются, проталкиваются, хватают тележки побольше и еще побольше. Хлюпают, цокают, шлепают, топают тысячи ног. Звенят, подплясывая на неровном полу, железные колеса. Складывают, берут, хватают, выдирают тысячи рук тонны нужных, ненужных и совсем никогда никому незачем не нужных штук. Заморенные, запыхавшиеся продавцы оглядываются злым и одичалым взглядом. Гудящие, налитые свинцом, руки и головы кассиров сбивчиво пытаются обсчитывать. Тележки все едут и едут. Красные, изнывающие от спелости помидоры, как в клетке, с тоской и отчаянием прижались всей своей плотью к стальным прутьям. Два длинных звеняще-желтых батона устремляются к окружающим, взывая о помощи…
Представители всех возможных национальностей со всех сторон пытаются что-нибудь продать и все скупить. Запасаются подарками, продуктами, елочной мишурой, стиральными порошками, гладильными досками, садовыми граблями. Очень хозяйственная мадам, на мгновение остановившись, со словами: «А неплохая полочка! Берем!» вскидывает на себя двухметровый металлический стеллаж. «Но, заинька, я не вижу ценника. А вдруг это очень дорого для нас?» — слышится голосок не очень хозяйственного, однако столь же упитанного ее мужа. «Дарить что-то надо!» — был ответ. Сотрудникам обеспечения безопасности магазина удается изловить их в очереди в кассу и стоит огромных трудов объяснить, что отдел «Бакалея» продает только продовольственные товары, и стеллаж – часть интерьера, просто нерасторопный персонал не успевает раскладывать новые продукты на место только что купленных.
Предпраздничная суета начинает приобретать характер стихийного бедствия.
* * *
28 декабря. Температура чуть выше нуля. Капель, под ногами грязная снежная каша.
* * *
31 декабря. Утро. Морозно и свежо. После пережитого можно с чистой совестью сказать даже, что пустынно.
Ближе к вечеру. Все вокруг постепенно успокаивается. Спешат разбежаться по своим домам припозднившиеся прохожие, второпях хватая остатки продовольствия. На город опускаются сумерки, голубые и таинственно-сказочные. Желтым масляным ломтем повисла луна. Она похожа на жрицу надвигающегося празднества Мамоны – такая же чрезмерно сытая.
* * *
3 января. Магазины. Очередей нет, продуктов тоже. Одинокие покупатели тоскливо и безнадежно рыщут между прилавками.
* * *
4 января. Ближе к вечеру. Навьюченные тяжелыми недельными праздниками, перекатывались шаровидные фигуры. Одурелые мужчины, женщины, дети волокли свои набитые, разбухшие желудки к станции метрополитена. Две толстые прямые очереди взирали на привычный мир подземки бессмысленно и даже, казалось, с удивлением. Округлая дама неопределенного, но точно за 30, возраста тащила мальчика и тащилась сама на утренник. Мальчику было все равно. Невыспавшийся и явно не успевший протрезветь мужчина с сиреневым носом ритмично, на зависть метроному, дергал двух карапузов за капюшоны. Девочка с шустрыми глазками, немножко странная и уникальная своей адекватностью, пытаясь веселиться, кидалась витаминами Ревит в того самого мальчика, которому все равно. Округлая дама надвинулась своим округлым телом на девочку и карапузов, ей удалось усилием привычки разжать уставшие челюсти. Но обычный для нее взрёв перегнала внезапно подкатившаяся отрыжка, и челюсти, вспомнив о своей усталости, захлопнулись. Все это время мужчина с сиреневым носом, упираясь рукой в купол живота округлой дамы, не мог никак нащупать ни одного капюшона. Услышав поблизости щелканье челюстей, его руку рванул ежедневный импульс, направляющий удар кулаком непосредственно в те самые уставшие челюсти. Однако все равно было не только мальчику, руке мужчины с сиреневым носом тоже – она лишь слегка колыхнулась…
* * *
7 января. На подоконнике огарок свечи.
Прозрачные синие сумерки пронизывает нечеловеческий вопль. Спящие под снегом деревья вздрагивают, взвякивает иней. Я выглядываю в окно. Оцепление, милиция. Следователи рыскают по сугробам. Вокруг оцепления мечется женщина. «Женя! Женечка! Пустите меня к нему! Ему же холодно на снегу лежать! Пустите! Женя! Я хоть посмотрю на него!..»
28 ножевых ранений. На почве личных неприязненных отношений подрались курсанты кадетского корпуса. Жене 14 лет.
* * *
8 января. Приходили одноклассники Жени. Долго стояли, смотрели на красный снег. Принесли большой букет красных гвоздик.
* * *
9 января. Мелкий, быстрый, колючий снег. Он засыпал грязь на дорогах, следы следователей на сугробах, кровавые пятна на снегу.
Две одинокие красные-красные гвоздики выглядывают из белого сугроба. Обещали метель, скоро их тоже совсем заметет.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

301 Moved Permanently

Moved Permanently

The document has moved here.